Дом теней - Страница 12

Только не нужно думать, что Джилли верила в существование призраков. Семья Мейеров владела La Casa еще до рождения Джилли, и если бы там действительно обитали призраки, она бы непременно с ними встретилась. В детстве Дин часто пробовал напугать младших сестер. Он описывал в подробностях о совершенном здесь убийстве, о самоубийстве, о призраках, блуждавших по коридорам и комнатам, но Джилли никогда не боялась этих рассказов. Она считала, что если в La Casa de Sombras, действительно, живут привидения, то они настроены очень благодушно, независимо от того, какой ужасной смертью они умерли.

Тем не менее, не желая случайно наткнуться на привидение, она всегда возвещала о своем появлении громкими звуками. Вот и сейчас она покашляла, покрутила дверную ручку и только после этого вошла в комнату и включила свет. Как и следовало ожидать, оне не заметила ни зыбких теней, ни таявших в воздухе фигур. Комната была такой же, как всегда: экстравагантной, но хорошо знакомой.

Она представляла собой нечто среднее между борделем и гаремом турецкого султана, с легким налетом псевдокитайского стиля. Такие апартаменты могли свести с ума любого дизайнера. Убранство комнаты поражало своей несуразностью: начиная со стульев со слоновьими ногами и заканчивая позолоченной кроватью в виде лебедя. Джилли обожала здесь все, вплоть до самой безвкусной безделушки.

Она наполнила огромную мраморную ванну, разделась, нырнула в горячую воду с ароматной пеной и закрыла глаза. День выдался долгим и на редкость неудачным. Она не только не справилась с поставленной задачей, но, может статься, провалила все дело. И уж конечно, испортила себе настроение, которое и до этого оставляло желать лучшего.

Ей не хотелось одти на ужин с Колтрейном. Она всегда старалась держаться как можно дальше от аморальных типов, работавших на ее отца. Они напоминали ей стаю голодных акул. И что хуже всего — Колтрейн был у них за главного. Он олицетворял все то, что она презирала в мужчинах — был честолюбивым, нахальным и чертовски красивым. Конечно, Колтрейн и сам об этом знал, именно поэтому брат и считал его неотразимым. Дин всегда питал слабость к бойким, умным, красивым парням, особенно к тем, которых не мог заполучить.

Наверное, Рэйчел-Энн, тоже нашла бы его привлекательным. Конечно, ему было далеко до неудачников, постоянно липнувших к сестре, но прекрасные внешние данные с лихвой окупили бы все недостатки. Из них бы получилась сногсшибательная пара.

Вода остыла на удивление быстро. Джилли вышла из глубокой мраморной ванной и поморщилась при виде своего отражения в зеркале. В доме слишком много зеркал! Куда ни повернись — повсюду только и видишь, что собственное постное лицо. Оне не знала, кто развесил здесь столько зеркал — звезда немого кино, построившая этот дом, или Бренда де Лоррилард, которая в нем умерла. Джилли была совершенно лишена тщеславия, поэтому большое количество отражающих поверхностей ужасно ее раздражало.

К тому же Рэйчел-Энн свято верила, что в доме живут привидения. Поэтому, ловя мимолетный образ в зеркале, Джилли вовсе не любовалась своей внешностью. Она высматривала там лица людей, которые давным-давно умерли.

Ночь была холодной, но Джилли предпочла надеть теплый свитер, чем закрыть окна. Ей нравилось, когда по дому гулял свежий ветер. Он выдувал из углов паутину и запах плесени. Странно, но в доме всегда пахло смесью табачного дыма и легких духов — запах, знакомый Джилли с детства.

Она считала, что этими духами душилась ее бабушка. Наверное, Джулия Мейер когда-то ненароком разбила флакончик любимых духов, и те так въелись в деревянные половицы, что нежный аромат остался здесь навсегда. Джилли духи нравились. Вдыхая их аромат, она всегда вспоминала бабушку, и думала о том, что та наблюдает с небес за внучкой и, может быть, даже ее оберегает. Хотя при жизни Джулия Мейер была лишь обычной опекуншей, только и всего.

Джилли услышала, как где-то в доме хлопнула дверь. Странно, какими одинаковыми бывают некоторые звуки — она всегда знала, когда Рэйчел-Энн возвращалась домой. Сестра приносила с собой нервную энергию, которая тут же распространялась по всему дому, напоминая собой наэлектризованный воздух перед грозой.

Джилли застыла на месте, ожидая услышать голоса. Тишина. Слава Богу! Вот уже три месяца, как Рэйчел-Энн обходилась без приятеля. Пускай она по этому поводу нервничала и чаще заводилась с полоборота, зато делала большие успехи на пути к выздоровлению.

Минутой спустя Джилли услышала наверху шум и топот шагов. Когда Джилли вбежала в холл, Рэйчел-Энн уже спускалась по лестнице. Сестра была до того худенькой, что сама напоминала призрак, за ее спиной, словно пламя, развевались ярко-рыжие волосы. На бледном лице застыло выражение дикого ужаса.

Она всхлипнула и со вздохом облегчения бросилась в объятия Джилли. Та крепко прижала сестру к груди, с огорчением думая о том, до чего же сестра хрупкая, маленькая и легкая, словно одуванчик.

— Что случилось, милая? — ласково спросила она. — Ты споткнулась? Я слышала какой-то шум.

— Не знаю! Что-то упало и разбилось, но я не знаю, что это было, — быстро сказала Рэйчел-Энн. Она выглядела напуганной, но совершенно трезвой.

— Не волнуйся, — успокоила ее Джилли. В La Casa уже давно не осталось ничего ценного, что могло бы разбиться. — Что тебя напугало?

Рэйчел-Энн отпрянула от сестры со смущенным видом. Она уставилась на Джилли огромными зелеными глазами, чистыми и ясными, не замутненными воздействием наркотиков. Джилли вздохнула с облегчением.